| "Флейта
Евтерпы" №5, 2007 |
ЦИРКАЧКА
Пусть соседки оголтело
тень наводят на плетень.
Ну а водка, знамо дело,
через день да каждый день.
Прощевай, родная мама,
не рыдай ты у плетня!..
Ослепительная дама
на коленях у меня.
Острогрудая, нагая,
прима цирка шапито,
верещит, изнемогая,
вытворяет черт-те что.
Я в азарте, я в горячке
и сражен я наповал,
огнедышащей циркачке
три зарплаты нашвырял.
Был бирюк я одинокий,
а сейчас душа поёт.
Свежевыбритые ноги
так и просятся в полёт.
Их ласкаю обалдело,
остальное - дребедень.
Ну а водка, знамо дело,
через день да каждый день.
* * *
В пределах нашей солнечной системы,
где правят мертвецы и подлецы,
где молнии летят во все концы,
где певчие погублены птенцы, -
в пределах нашей солнечной системы
любовь - мертва, увяли хризантемы,
но знатно засолились огурцы.
Теперь под водку, самогон и чачу
мы враз решим заветную задачу:
жуй да хрусти, да глотку не порви.
А молнии - пустяк, пускай летают,
они ведь только трезвых убивают,
не задевая тех, кто выпивает.
Кайфуй, дружок! Во рту огурчик тает.
А вот любовь?.. Так нет ее, любви...
ИЗ ЦИКЛА "СЕМЬЯ"
Ты не волчица, я не волкодав,
так что ж всегда один из нас неправ?
С тобою мы обычная семья,
не потому ль неправ обычно - я?
Куда девались резвость и азарт?
Не заполучишь ты любовь назад.
Я вроде бы не полный идиот,
да вот метаболизм уже не тот.
Когда меня покинешь навсегда,
с ума сойду от горя и стыда,
но все ж не брошусь следом за тобой -
я малодушный, я уйду в запой.
РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА
Ты сбежала от меня на Гавайи,
греешь кости на горячем песке.
Я гоняюсь за тобой на трамвае
номер 9, мое сердце в тоске.
Но трамваи не спешат на Гавайи.
Ах, какой же я дремучий дебил!
Все гоняюсь за тобой на трамвае.
Полюбил тебя - себя погубил.
* * *
Ах, эта женщина! О, как она манила!
И хоть ни в чём её сегодня не виню,
она взахлёб меня любила и казнила,
четвертовала сорок тысяч раз на дню.
Что мне поделать с моей долею пропащей?
В душе лютует беспробудная зима...
Мечта о женщине порой гораздо слаще,
чем воплощение, чем женщина сама.
* * *
Судьба нас всегда карает,
пред нею всяк виноват.
Когда человек умирает,
"отмучился", говорят.
Все правильно, четко, верно:
то СПИД, то чума, то тиф.
Каждого Олоферна
ждет с тесаком Юдифь.
МАДОННА С МЛАДЕНЦЕМ
Вот шурупчик довинчу
и утешу Стешу:
Леонардудавинчу
на стену повешу.
Стану робко лицезреть -
и куды ж подеться?
Здеся дамочке висеть
со своей младенцей.
СКАЗОЧНАЯ ЛЮБОВЬ
Он - Буратино, в прошлом он - полено,
Она - Мальвина, дама полусвета.
Он так любил ее самозабвенно,
что поплатился именно за это.
Не вынес мук, покончил он с собою,
нырнул в камин. Сейчас он догорает...
Возникнут с Буратино перебои,
так папа Карло новых настрогает.
ТАБУ
рассказ приятеля
Моя жена твердит мне вечно "Нет!",
в постель она ложится, как на плаху,
в свою ночную прячется рубаху,
зашторивает окна, гасит свет.
Мою жену обуревает стыд.
Всё, что интим, ей тягостно и мерзко.
Раз в год мы в позе с ней миссионерской.
Раз в год, и то лишь, как она велит...
На что профукал жизнь я, глупый пень?
Жена меня в отчаянье ввергает,
она и то, и это отвергает.
Табу... Табу... Сплошная табуень...
* * *
Друзья, поверьте, я прощу
свой век ненастный,
я на злосчастья наплюю,
с балкона свесясь,
а на любви поставлю крест я,
лучше - красный
и пририсую рядом красный полумесяц.
СРЕДЬ НОЧИ
Средь ночи я с небес услышал глас,
капризный, истеричный, грубый, резкий.
Неужли это совесть пробудилась?
Нет, просто-напросто моя соседка сверху
на мужа цепко, хищно взгромоздилась
и требовала жадно исполненья
законного супружеского долга.
ГЕРОЙ-ЛЮБОВНИК
От одной победы мчал к другой победе,
барышни рыдали и на стенку лезли.
Ехали медведи на велосипеде,
бешено страдали от дурной болезни.
Завязать бы с блудом, завязать бы с пьянкой,
ни о ком не плача, ни о чём не ноя.
Коль родился б женщиной, стал бы лесбиянкой -
самое желанное, самое родное.
СЕМЬЯ. ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Ты заплачешь - я завою,
отвернешься - я за чарку.
Мы с тобою оба-двое,
чьи дела давно насмарку.
Наши чувства не погасли.
Что нам сплетни-кривотолки?
Я летаю на Пегасе,
ты летаешь на метёлке.
Ой, летай, моя зазноба,
не берёт тебя хвороба,
я люблю тебя до гроба,
до последнего озноба!..
* * *
Ты меня решила погубить,
скрылась за ближайшим поворотом.
Нужно быть последним идиотом,
чтобы эту женщину любить.
Поспешу и я за поворот,
на пустые поиски отправлюсь.
При знакомстве скромно вам представлюсь:
"Миша Б., последний идиот..."
* * *
Водку закусив сосискою
и соленым огурцом,
старичок старушку тискает,
притворяясь молодцом.
С ним старушка обхохочется,
отпихнет его ногой.
Быть старушке очень хочется
молодою-молодой.
....Им уже недолго тешиться,
может, час-другой, пока
Жизнь и Смерть на кухне режутся
в подкидного дурака.
* * *
Столько перепито,
не без аппетита,
что пора забыться и уснуть.
Не дают забыться
чертенят копытца,
очень сильно истоптали грудь.
Я лежу, стенаю,
как мне быть, не знаю
и ору я: "Господи, спаси!"
Отвечает Боже:
"Дать могу по роже,
остальное - Боже упаси".
* * *
Слушал бешеную вьюгу,
окна отворял.
Убежал с женою друга -
друга потерял.
Все нескладно, все неладно,
пустота вокруг...
Друг, возьми жену обратно,
возвращайся, друг.
ЭЛЕГИЯ
Октябрь уж наступил. Пора,
мой друг, пора забыть упреки.
Уж никогда из-под пера
уж не помчатся резво строки.
Унылая пора. Кому ж
ненастье душу согревает?
Октябрь уж, уж роща уж,
уж водка в глотке застревает.
БАБНИК
Скакал из постели в постель,
ломился в сердца без стука.
Если мужик не кобель,
то, вероятно, сука.
* * *
Ау, явись, Аэлита!
Ребята, смотрите в оба.
Душа моя всем открыта:
входите, снимайте обувь.
Да вы не тушуйтесь, братцы,
вы тапочки надевайте.
Раз выпал случай собраться,
так радоваться давайте.
Оргазмов хотели? - Нате ж!
Дарите кайф Аэлите.
Душа распахнута настежь.
Пилите, Шура, пилите...
БАРОНЕССА ФОН МЕКК
Был глумлив, злоязычен мой век,
не желал мою душу спасать.
Я ищу баронессу фон Мекк,
чтобы книжку в Нью-Йорке издать.
От безверья усох я и сник,
ведь стихи мертвым грузом легли.
Накропал я на дюжину книг -
хоть одну бы издать помогли.
За стихи еженощно сажусь,
не пускаю в свой дом никого.
Так живу я сейчас, что стыжусь
я порою себя самого.
Вот и нынче горю от стыда,
когда к Вам я взываю с мольбой.
Денег нет, ведь они никогда
не дружили, поверьте, со мной.
От судьбы все, что мне суждено,
принял я, даже чуточку сверх.
Не Чайковский, конечно, я, но
и со мной не миндальничал век.
Баронесса, надежда моя,
свой имею я маленький плюс:
восхищен я Чайковским, но я
больше к женщинам все же тянусь...
Не бравада, мой ангел, не смех.
Век гневлив, не сносить головы.
Где же Вы, баронесса фон Мекк?
Кто спасет меня, если не Вы?
ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Мой черный человек -
косматый, бородатый,
он славный семьянин
и выпить не дурак.
Мой черный человек
давно мне вместо брата -
я без него никак,
он без меня никак.
Уговорили с ним
вторую поллитровку,
он пляшет на столе,
малюет на стене.
Сам сатана послал
его в командировку, -
да не баклуши бить,
а именно ко мне.
Меня ведь не смутил
его хвоста огрызок,
какие мы ни есть,
а все-таки друзья,
но если вдруг порой
я с женщинами близок,
такое он творит,
пересказать нельзя.
Злодея окрик мой
смирению подучит,
я все же гегемон,
хотя стою с трудом.
А кореш, - вот те раз! -
забился вдруг в падучей.
Эй, прекращай бузить
иль загремишь в дурдом!
Всё уже тесный круг
злодеев настоящих.
Мой сладостно казнил
меня и всю родню.
Коль от цирроза он
сыграет в черный ящик,
я в белых галифе
его похороню.
|
|