|
НА СТАРОМ АРБАТЕ
На Арбате… Что я вижу?!
Художники.
Как в Париже, как в Париже.
Дожили!
На Арбате у метро
В тихом скверике
Пепси-кола, не ситро,
Как в Америке.
Грузом памяти горбата
Эта улица.
Бродят люди по Арбату
И сутулятся.
Подхожу к холстам поближе -
Лица русские.
Как в Париже, как в Париже,
Только грустные…
1988
* * *
Все какие-то заботы,
Все какие-то дела.
Понедельники, субботы...
Оглянись - и жизнь прошла.
Мчится жизни колесница -
Аж кружится голова.
Наши взгляды, как бойницы.
Ранят пулями слова.
У меня печали маска.
Ты все чаще во хмелю.
И близка уже развязка.
Ненавижу и люблю.
Мчится жизни колесница
По дороге в никуда.
Миг последний длится, длится.
Лишь успеть бы помолиться
И исчезнуть навсегда.
1992
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
В окно войдет старушка,
Целительница ночь.
Прохладною подушкой
Прогонит думы прочь.
Усни, доверься ночи.
Правления бразды
Отдай. Платеж отсрочен
До утренней звезды.
Усни, забудь обиды
Томительного дня,
И виды на Мадриды,
И Трою, и Коня.
Благословен иль проклят,
Фемиды блажь решит.
Ты память о Патрокле
На завтра отложи.
Забудь вчерашней славы
Земную суету.
Ведь даже самый бравый
Был поражен в пяту.
Пусть на крови заката
Родится день иной.
Отбросим постулаты,
И рыцарские латы,
И отдохнем немного
Пред новою войной.
1997
РАЗРЫВ
Играем жизнь. Азартная игра.
Любовь и ненависть одной и той же масти.
И дом наш, что был крепостью вчера,
Сегодня распадается на части.
Холодный взгляд любимого лица
В домашней неприглядности без грима.
Бьешь козырем. Преддверие конца.
Свободы пустота необозрима.
От пустоты махнуть через года,
Порядок времени упрямо нарушая.
И кажется далекой, как звезда,
Та девочка в восточном полушарии.
Весенний день усталые глаза
Слепит. Ликуют чайки на причале.
Причастна не к тебе моя слеза,
И плачу я от света, не печали.
1998
ЧАС ПИК В САБВЕЕ
Вагон сабвея. Толчея.
Усталость. Мерное качанье.
Лиц безразличие - ничья
Между надеждой и отчаяньем.
Быть может, на лице моем
В час пик - особая покорность.
Страх меж посевом и жнивьем.
Взойдет ли, хоть пустило корни?
Терплю соседей на часок.
Прикосновенье чуждой плоти
К спине. Не оглянусь. Висок
Стучит легендою о Лоте,
Вернее, о его жене.
Всего лишь остановок пару
Промучиться осталось мне
Овцою, загнанной в отару.
Чужая смуглая рука
Ко мне на поручне прижалась.
Что хуже: запах чеснока
Или духов дешевых ? Шалость
Сей мысли будоражит ум.
Он пребывает в полудреме
И отвечает наобум,
Мечтая о семье и доме.
Быстрее, верный мой сабвей!
Хоть чеснока полезен запах,
Нет мочи! Мчи на юго-запад!
На Sheepshead Bay, на Sheepshead Bay!
2001
ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК В ВЕЧНОСТЬ
Я б хотела тебе позвонить. Только знать бы, куда!
В твой последний приют, где на ложе убогом покоится плоть
И сквозь щели в граните упорно растет лебеда?
Или в рай, где твоя обитает душа? Не идут поезда,
Не летят самолеты в тот край. Ты бы весточку хоть
Мне послал, хоть сигнал из того далека.
Холодны без тебя мои ночи и суетны дни.
Без забот о тебе моя жизнь так ненужно легка.
И судьбою моей до сих пор управляет рука,
Что ласкала меня. Годы горького счастья, о Боже, верни!
2001
TWIN TOWERS
Отважно поднялась рука
На тему эту.
Моя поэзия хрупка
По трафарету.
По-вавилонски высоки
Стояли башни.
И дерзновенны, и легки
И бесшабашны.
Светило солнце. Обещал
День быть погожим.
И радостно его встречал
Тот, кто не дожил.
Как виражи твои круты!
Имею ль право
Сказать, что, Господи, не ты,
А - дьявол?
Удар направил Он одним
Движеньем длани.
И над пожаром - скорбный нимб,
Печать закланья.
И в небо - тысячи святых
Из пекла.
Нетленны черные цветы
Из пепла.
Зола над городом кружит,
Как снег, летает.
Те, у кого осталась жизнь,
Ее латают.
2001
К…
Зимою нам ниспослано так мало
Тепла и света. Долог путь к весне.
Я знаю, что кого-то заменяла
тебе. Ты заменял кого-то мне.
Движеньем быстрым повернуть к стене
портрет того, кого вчера не стало.
Смахнуть слезою жертвенность весталок
и замереть, запутавшись в тене-
тах рук твоих. Я жадно согревала
себя тобою. Краткий миг провала
в блаженство. Одиночество на дне
его. А там, на крутизне,
перед паденьем Солнце танцевало
насмешливо. Мы близились к весне.
2002
НЕСОСТОЯВШИЙСЯ РАЗГОВОР С БОГОМ ИЛИ... О ТОМ, КАК СУББОТНИЙ ВЕЧЕР ПРОШЕЛ
ВПУСТУЮ
Ocean Parkway. Исход Субботы.
Евреи кагалом в синагогу - Шабэс.
А я, усталая, притащилась с работы.
И мне бы с Богом тоже не мешало б
поговорить. На разговор длинный
нет сил душевных, да и телесно
теряю форму. Кусок глины.
Лепите, что угодно. Одиночество тесно.
Общение вязко. Бог бы понял,
но не одобрил, ибо гордыня -
грех. (Нужна рифма. За ней - в погоню).
Смыть бы усталость, только воды нет,
как назло. Отключил супер.
Что ему Шабэс, хорвато-сербу?
Колдует у бойлера, брови насупив,
с умным видом: "Sorry, сэры,
а также леди!" Солнце к закату.
Совсем не праздничный нынче вечер.
Взор в телевизор. Вздремнуть за кадром.
Потом в постель. Носильные вещи
сняв, аккуратно сложить на стуле.
Уснуть пытаться, не слишком печалясь
о том, что вечер прошел впустую.
Чай, не последний! Конец - в начале...
2004
* * *
На закате на канале
Светит неба рыжина.
Бросив якорь, яхты встали
На покой ночного сна.
Рыболовы на канале
Посылают рыбу на...
Эх, не ловится каналья,
Хоть отчетливо видна.
Вечерами на канале -
Эмигрантская волна
В туфлях, в сникерсах, в сандальях,
Ярко рас-фу-фы-ре-на.
Поздно ночью на канале -
В ресторане у окна.
Мой бокал печалью налит.
Я решительно одна.
Я уже в полуфинале,
И рукой достать до дна.
А когда-то на канале
Я - угодна и годна.
На канале, на канале
Лето, осень и весна.
Век наш короток, брутален,
И прекрасен, и фатален.
И живет надежда на...
2004
Д.И.
Твое небытие вошло в мой быт
Без моего на то соизволенья.
Любви фантомной горькое томленье -
Прерогативою. Ты не забыт.
Снимает у меня теперь жилье
И каждый месяц "rent" исправно платит,
Халат свой средь моих развесив платьев,
Извечное отсутствие твое.
Вот записную книжку я нашла,
Где буквы четкие полупечатны.
Твой почерк. Близорукостью печальной
Глядят твои глаза из-под стекла.
Тобой забит был в стену этот гвоздь -
Подвешенной картины предпосылка.
Ты мастерил - и я храню опилки,
Зажав в руке воспоминаний горсть.
Ты здесь курил. Летели мне в лицо
Колечки дыма. Злилась я в запале.
О как бы мне сейчас надеть на палец
То дымно невесомое кольцо!
Безмолвствует, дыханье затаив,
Твоя гитара в стареньком футляре.
И руки прикоснуться к той гитаре
Не смеют - неумелые мои.
Я выучусь играть. Мой дух упрям.
Спою романс перед твоим портретом.
И тихий голос отзовется где-то
В ином миру, что параллелен нам.
2005
* * *
Весна, апрель. Уже не холод
И не жара пока.
Старик не стар. Юнец не молод.
Не коротка строка.
И не длинна. Избави, боже,
Меня от длинных строк!
К строке строга. Куда уж строже!
Пишу. Пришел мой срок.
На межсезонья тонкой нити
Легко танцует стих.
А в январе он, жалкий нытик,
Твердил: "Прощай, прости!"
Еще не распустились почки,
Но нагота ветвей
Трепещет влажной оболочкой,
И зреет жизнь под ней.
Апрель мой ласковый, мой нежный,
Не убегай, постой.
Тогда, на площади Манежной,
В далекой жизни той,
Полуреальной, запредельной,
Я не вела дням счет.
И длилась месяцем неделя,
И месяц - словно год.
Теперь не то. Апрели мчатся.
За ними сентябри.
Надеть бы маску безучастья,
Да холодок внутри.
Быть может, жизнь свою, беглянку,
Перехитрить смогу?
Ну разве что в консервной банке
И в собственном соку...
2006
ПИСЬМО ДРУГУ В МОСКВУ
Мы друг другу с тобой не звонили давно.
Часовых поясов, знаю, в этом вина.
Мне в цепи твоих дел - тесно лишним звеном.
Ты боишься меня пробудить ото сна.
О тебе мир наслышан. И книга, и фильм.
Ты умен и богат. И к тому же - герой.
А меня шестикрылый ведет серафим
В небеса. Мне никак не сравниться с тобой.
Сорок лет напролет я слагаю стихи.
Удосужилась даже попасть в Интернет.
Говорят, что стихи мои - не от сохи.
Ну да что Интернет! Там кого только нет...
Помнишь школьные годы? На Пресне пруды?
Я - отличница круглая, нежно кругла,
Доводила насмешкой тебя до беды,
До каленья бела. От любви, не со зла.
Ты смотрел на меня, как влюбленный монах,
И свеченье моих непослушных волос
Возводил в ореол. И о тех временах -
Сентименты прости - не могу я без слез.
Ты валял дурака и хватал трояка.
И азы языка я долбила с тобой.
Ты зубрил: "кое, либо, нибудь, таки, ка".
О смешные частицы той жизни былой...
Мы свое получили спустя много лет.
Я - билет до Нью-Йорка чрез Вену и Рим.
Ты - погоны полковника и партбилет.
И потом, как другие, разделался с ним.
Все сместилось. В Москве ты нажил капитал.
Я - в Нью-Йорке - вот смех - на зарплату живу.
Почему-то мой дух капитал не впитал.
Может быть, нам махнуться: Нью-Йорк на Москву?
Мы друг другу с тобой не звонили давно.
И, быть может, не надо. К чему ворожить?
Коли нам и цветка воскресить не дано,
Так зачем же нам зря сена стог ворошить?
2006
* * *
"твое лицо в простой оправе..."
Александр Блок
Твое лицо в простой оправе.
Иду... Похрустывает гравий.
Умел ты жизнь прожить без правил
И умереть без правил смог.
На кладбище так много света.
Стираю с камня пыль салфеткой.
"Там человек сгорел..." - из Фета.
А дальше я не помню строк.
Ты жил по собственным скрижалям,
На одного соображая.
Мы осужденье выражали.
Уж так у нас заведено.
О, как неправильно ты умер -
Анахоретом, Аввакумом.
Один - матрос, забытый в трюме,
Когда корабль пошел на дно!
Спешили мысли, страсти, строчки.
Жизнь - суета из точки в точку.
И вот - костюм на оторочку
Суровой траурной каймой.
Отславословили, отпели.
Пролили слезы - в самом деле.
А мне все эти менестрели -
Лишь звук пустой, лишь звук пустой...
Друзья тебя давно забыли.
Дыру фанерою забили.
И кто, скажи на милость, в силе
Нести печали тяжкий груз!
Моя печаль, увы, бессрочна,
Назойлива и кровоточна.
Она съедает червоточиной.
И неразрывен наш союз.
Твое лицо в простой оправе.
На кладбище так много света.
И я б хотела жить без правил,
Да не ко времени все это...
2006
* * *
Поколение мое -
Века прошлого жнивье.
Скоро нам в лицо: "Старье!"
И под зад коленкой.
Подустали мы слегка,
Но скрипит пером рука.
Рановато нам пока
Прислоняться к стенке.
Наше дело - сторона.
Виновата в том война.
Наплодили нас сполна
Полюбовно предки.
Мы толкаемся, спешим,
Продаемся за гроши,
А под панцирем души -
Бьется сердце в клетке.
На другом материке,
В безвозвратном далеке,
Только юность в рюкзаке -
Невесомым грузом.
Знать бы ране... Если бы!
Там рабы, а здесь дубы.
Забросав землей гробы -
Дёру из Союза.
Стоп! Закрыт обратный ход.
Пешки ходят лишь вперед.
А в ферзи - простой народ -
Мы, увы не вышли.
Остается далью даль.
Что утеряно, не жаль.
Бруклин в дымчатую шаль
Обряжает вишню.
Под окном моим она
Радуется, что весна.
И, назло годам пьяна,
Расправляет ветки.
Вишня, вишня! Я - как ты -
Не считаю лет пласты.
И, пока мечты круты,
Бьется сердце в клетке.
2006
* * *
Сентябрь. Грусть. Не пишутся стихи.
Давлю. Засох июльской краски тюбик.
Мне уши заложило. И глухи
Они к негромким осени этюдам.
Я по привычке темные очки -
На нос. Гляжу. Фатальный выбор цвета
Не сделала листва. Знать, все-таки
Надеется, авось, вернется лето.
Хоть бабье, хоть какое там еще...
Стать рыжею, блондинкою... Багрянцем
Заигрывая с солнечным лучом,
Краснеть не нарисованным румянцем.
Считая дни - один и два в уме -
Забыть о неминуемой зиме.
Вот так без божества и вдохновенья
Рождается порой стихотворенье.
2006
* * *
"Я научилась просто мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу..."
Анна Ахматова
Когда спешишь, все падает из рук.
Спешила жить - и жизнь из рук упала.
Любить спешила - и тебя, мой друг,
в метели заплутав, я потеряла.
Остановить свой вечный бег пора.
Хранитель-ангел, наступи на пятки.
И, может быть, тогда из-под пера
любви и жизни выглянут остатки.
Не поздно научиться мудро жить,
смотреть на небо и молиться Богу,
И листьями сухими дорожить,
что пригнаны к домашнему порогу.
Привычке старой отдавая дань -
на подоконнике подобье сада
разбить. Алоэ, кактус и герань.
Кому пустая блажь, кому отрада.
Настало время камни собирать.
В подсвечнике, начищенном до блеска,
горит свеча. Захлопнута тетрадь -
бесповоротно, радостно и резко.
2006
* * *
"Как живется Вам с другою?
Проще ведь. Удар весла..."
Марина Цветаева
Как тебе живется, милый,
На гребне шальной волны?
Тяжким грузом - грех вины.
Удержаться хватит силы?
Не боишься глубины?
Как ни пыжься - ты изгнанник.
Ты, мой друг, навек изгой.
Беззащитный облик твой
Непривычно чужестранен.
Так на кой... скажи, на кой?..
Как тебе на новом ложе?
Мягко ли? Все та же прыть?
Получается любить
Ту, которая моложе
И красивей, может быть?
Через русскую словесность
К сердцу дамы долог путь.
Вовремя успел свернуть.
Что ж, хвала тебе за честность.
Путь короче - проще суть.
Как тебе с обычной бабой,
Поэтических затей,
Закидонов и страстей
Без? Доволен ты хотя бы
Нынче долею своей?
2007
* * *
В окнах твоих темно.
Там тебя больше нет.
Скоро другие придут -
новый зажгут свет.
Скоро другие придут -
свой привезут скарб.
Все, что твое, - хлам.
Им-то какая скорбь!
Кто понесет мой шлейф?
Ты был мне верный паж.
Может, не только... Но
все это - просто коллаж.
С кем коротать вечера?
Ты был здесь частый гость.
Может, не только... Но
все это - пепла горсть.
Руки мне целовал
и прикасался к плечу.
Может, не только... Но
я о том умолчу.
2007
* * *
Ваша роль - красиво говорить.
Слог ваш комплиментами возвышен -
Паутины золотая нить.
Вы пришли вишневый сад срубить?
Ну а я сижу себе под вишней.
Слышу близко звуки топора.
Мне бы сразу обратиться в бегство.
С острыми орудьями игра,
Знаю, не доводит до добра.
В щепки сад - и никуда не деться.
Но глаза у страха велики.
Вам сады рубить не по сединам.
А слова приятны все-таки.
Согревают, словно угольки,
И нужны весной, как витамины.
2007
|