| "Флейта
Евтерпы" №2, 2006 |
ИЗ ХАРЬКОВА - С ЛЮБОВЬЮ
С хулиганистыми малышами,
В городишке, почти миллионном,
Полируя Сумскую, - клешами,
Что выкраивал Эдик Лимонов, -
Был я юным, а значит - хорошим,
(Пять - по пению и - по рус. литу.)
…Ливерпульским плюгавым гаврошем
Я кадрил центровую лолиту.
И казалась мне трёха в кармане
Крейзанутым сокровищем Креза…
Если "You never give me your money",
То, хотя бы, - давай "Сome together"…
И крем-соды шипучая пенка
(Два - с тройным! Озорно - и резонно.)
Увлекала нас - к саду Шевченко…
…Ах, какие там были газоны!..
Под покровом природы счастливой
Совершалось - эдемской пропиской -
Единенье - девчонки сопливой
И мальчишки с торчащей пипиской…
…И, - всё та же природа, - в итоге
Нам даров отвалила, - по-царски:
Мы, бессмертны как юные боги,
Шли по Рымарской, - вниз, - до Кацарской…
…Непохожи на прочих - в начале,
Вы - и миру - не стали своими,
Дорогие мои харьковчане,
Хоть в Москве, хоть в Иерусалиме…
…Ну, а я, удивляясь порою
Долгой жизни, - прекрасной и странной, -
Не спешу - расставаться с землёю
Нэзалэжной, но - обетованной…
РОЖДЕНИЕ МАСТЕРА
Богемный мальчик в брежневской Москве:
Щенок, хиппарь, провинциальный гений…
…Его дарили похвалой своей
Столпы литературных направлений…
Он пил вино... Не ведая вины
Девчонок мучил и терзал гитару...
"Чужих певцов блуждающие сны",
Как в том "Литературных мемуаров",
Вошли в него... Да жив ли он теперь?
Всё так же - нежен? И упрям - хоть тресни!?
... Он вечности приоткрывает дверь
И слышит там: " Замри... Умри... Воскресни..."
ПУТЁМ ЗЕРНА
"...Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, падши
в землю не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода..."
(от Иоанна. 12.24.)
Как стебель разымают на волокна,
Как кости отделяются от плоти,
Так день разъят - до голой сердцевины.
И - неделим остался - только свет...
И мёртвый свет блуждает в лабиринтах
Слепых домов, безлиственных деревьев,
И, задыхаясь, и - себе не веря, -
В глухой тоске изображает день.
И человек приподымает веки,
Впускает свет в себя - и цепенеет.
И вопрошаем: "Кто у телефона?" -
Себе не веря, отвечает:" Я..."
(О Господи, как холодно на свете...
Как непонятно, как необъяснимо
Твоё благословленье и проклятье:
"Путём зерна. Иного нет пути.")
Ну что ж - шагай по топким переулкам,
Валяй - целуй податливые губы,
Терзай гитару, бейся лбом о стены
И говори случайные слова...
Но - мёртвый свет подходит к изголовью...
Я глаз не прячу, я - усвоил твёрдо
Неотвратимость боли и разлуки,
Неразделимость - боли и любви.
... И не видны подземные побеги,
И никому на свете не известно,
Про то, как смерть - становится началом,
Как жизнь - переплавляется в судьбу...
(1977?)
ПОДМОСКОВНЫЕ ВЕЧЕРА
В мутноватом отстое похмельного дня
Я бы сменщиц твоих, дорогая,
С электричкой сравнил - лишь уходит одна,
Неизбежно - приходит другая.
С диким воем и рёвом - зовут за собой…
Вслед - рукой помашу им - "счастливо!",
Чтобы в кротком Загорске, с больной головой,
Изучать жигулёвское пиво.
Покемарю, уткнувшись в колени твои,
И воскресну - легко и беспечно…
…И смолистые шпалы в ознобе хвои
Убеждают, что жизнь - бесконечна…
Я стою на перроне, не в силах уйти:
Обступили - друзья и соседи…
…И Великий Диспетчер - разводит пути,
Улыбаясь неспешной беседе…
ЧАСТНЫЕ УРОКИ
Бесконечного лета - в начале,
Завершает - уроки свои,
Выпускник факультета печали, -
С золотой медалисткой любви.
Их продолжить, - казалось, - не поздно,
Но - в спираль - обращается круг…
Аспирант, волевой и серьёзный,
Угодил - в кандидаты разлук.
Ни карьеры, ни славы, ни денег, -
Лишь бы там, - за последней чертой, -
Повстречался - тоски академик -
С ученицей своей золотой.
ПРОРИЦАНИЕ РЫЦАРЯ
Тяжёлых снов мучительная грусть
Сгущается - в предчувствии восхода…
…Святым не стану, но - живым вернусь
Из долгого крестового похода…
И - в двойственной телесности земной -
Являя свет, - живой и неизменный, -
Она склонит колени предо мной,
Я у Престола преклоню колено.
И не зачахнет - вера и очаг
В отечестве - несчастном и бесславном…
…Я часто заблуждался в мелочах,
Я никогда не ошибаюсь в главном…
ОТЩЕПЕНСКОЕ
Уязвлённой душою взглянув окрест,
В нестерпимой и нетерпеливой дрожи,
Я, дежурным вороном здешних мест,
Горевал над отческим бездорожьем.
Nevermore, касатики, nevermore,
Но крамольную карму - в кровях отхаркав,
Не Вермонт, Исаевич, не Вермонт,
Мой корявый, мой краеугольный Харьков.
Не влипая в казённое толокно,
Здесь ныряли юные торопыги
Под молчанье - пыльное, как сукно,
За слова - угрюмые, как мотыги.
Воскресать - позорникам - не впервой,
И в гробах - резоны себе отыщем,
Чтобы вновь - богородицыной травой
Прорастать - над чёртовым пепелищем.
1976 - 2006
ТА, КОТОРАЯ ХРАНИТ…
Предназначенья истинная цель -
Неведома… Кто счёл - пути и сроки?
Есть женщина, что стелет мне постель
И мне - мои - подсказывает строки.
Забвения кладбищенский гранит
Преодолев, - долготерпенья чудом,
Со мною - та, которая хранит
Доверие - ко всем моим причудам.
Встречая в одиночестве рассвет,
Ей снова ждать, - в надежде терпеливой, -
Когда, - собою осчастливив свет, -
Её саму - я сделаю счастливой.
Не образец, не ангел, не кумир, -
Сопутница в паломничестве длинном,
Её в Элладе называли - "мир"…
Я именую - попросту: Ирина.
ТРИ ТОВАРИЩА
Катились - рядышком - дорожкой ровною
С беспечной юности - и до аварии...
...Мои пресветлые, родные, кровные:
Один - в Валенсии, другой - в Баварии...
Спасибо Лёнчику, спасибо Игорю, -
Сеньоры, херры ли, а мне - товарищи...
...А пепелище-то - горит-не выгорит...
Живу - в позорище, дышу - пожарищем...
Но всё ж, - не горькою - та горечь лечится,
Но - светлой встречею - под вечной крышею...
...Ребята, нóлито! - "За дым отечества...
За дом, что держится - моей Иришею."
МОЛЕНИЕ О ЧАШЕ
На краю поднебесной чужбины, -
Сострадатель сомнений сыновних, -
Что забыл ты в снегах Украины,
Гефсиманского сада садовник?
Ведь не вера - надежда, скорее,
В нас, изгоях, горит не сгорая…
Чем - иззябшие души согреешь
Дезертирам из светлого рая?
Здесь живут - исподлобья, насупясь,
Но во тьме, - по-хохляцки упорны, -
Сквозь сырую славянскую супесь
Прорастают - вселенские корни.
Пояса подтянувшие туго,
Сохраним, возлюбившие много,
И поллитру - для верного друга,
И молитву - для вечного Бога,
Соль земли - не в краюхах, а в крохах
Чернозёмного чёрствого хлеба…
…И - в распутицу - в наших дорогах
Отразится - библейское небо.
ПРЕДЧУВСТВИЕ ПУТИ
Жжёт - отметиной ножевою,
Плотность плоти развороша,
Неприкаянное, живое,
Называемое - душа.
Неявляемое воочью
Запредельным огнём горит:
То ощерится - пастью волчьей,
То - по-ангельски говорит.
Ворожащей - впотьмах - девчонкой,
Вопрошающей о судьбе,
И догадывается о чём-то,
И не верит - сама себе.
Помраченье превозмогая,
Ты бормочешь - при свете дня:
Что затеяла ты, родная,
Распинающая меня?
Неужели - необходимо,
Неуживчивой и нагой,
Невозможного мира - мимо,
Вечной бабочкой - на огонь,
В непроглядные - для невежды -
Как чернобыльская зола,
Невменяемые надежды
Догорающего дотла,
Где, пресветлой стезёй Господней
Преисполнясь, - озарено
В поднебесье - из преисподней -
Прорастающее зерно.
Страстная седмица, 2005
ДРУГУ СТИХОТВОРЦУ
"... Я мастер невольного вздоха."
(Григорий Беркович, Харьков, Дюссельдорф)
Орфеям четвёртого мира, -
Недужным, нетрезвым, неюным, -
Впотьмах, - коммунальная лира
Ощерит щербатые струны.
Куда ж нам, горбатым, деваться
От гари горящего торфа?!
...Горючие вёрсты дымятся -
От Харькова - до Дюссельдорфа...
А Сеятель, зло и упорно,
Грядущее - метит - вчерашним,
Швыряя отборные зёрна
В голодные чёрные пашни.
Жалеем себя, - человеки, -
По-детски, - взахлёб и нелепо, -
И тычется - в мокрые веки -
Ещё нерождённое небо,
И в нас - распрямляются - снова,
В пронзающем - свете с востока,
Хранитель забытого слова
И мастер невольного вздоха.
Вербное воскресение, 2004
ARS REGIA
Озноб свободы, - а не сласти власти, -
Нам позднее признанье принесло…
Любезный брат, чернорабочий Мастер,
Благословенно наше ремесло!
В родстве с неторопливыми веками,
Преобразуя в золото свинец,
Ты сам себе - и каменщик, и камень,
Творение Господне - и творец.
Трудов - вседневных - светлая основа
Сближает, - на последнем этаже, -
Звучание утраченного слова
И графику небесных чертежей.
Дорога к Храму, - долгая дорога, -
Смиряет ученический азарт...
И, - с наших лиц, - взыскующе и строго, -
Глядят Хирама вечные глаза.
02. 03. 2003, Киев.
ПСАЛОМ 151
На краю помрачённого мира,
Молодое дразня вороньё,
Мне хвалить бы, - на трубах и лирах, -
Изначальное Имя Твоё.
Над горелой и голой равниной,
На недолгой своей высоте,
Возглашать - о глухой и ревнивой,
Нестерпимой Твоей правоте.
Чтобы снова, разодранный в клочья,
Непрощённою кровью томим,
Страшный край, именуемый - отчим,
Стал последним оплотом Твоим,
Чтобы выжив, - блажным и недужным, -
Жаркой веры скудельный сосуд
Хриплым голосом, злым и натужным,
Возвещал Твою правду и суд,
И, взыскующий нового неба,
На усохшую землю ступил
Соискатель насущного хлеба,
Созерцатель усопших светил,
Собиратель - прозрений заветных
В ветхом мире, идущем на слом,
Став одним из достойных и светлых
За Твоим небогатым столом.
Но в упрямстве непреодолимом,
У безглазой беды на краю,
На развалинах Третьего Рима
Я напрасные песни пою.
Через вой - человечий и волчий,
В трёх шагах - не расслышать меня
Несподобленным видеть воочью
Чертежи нерождённого дня.
Сотворённый из боли и света
Слабый прах - расточи и развей,
Чтобы подлою кличкой поэта
Не поганил - планиды своей,
Но, в пронзающем свете с Фавора,
Вечный циркуль зажав в кулаке,
Золотые стихи Пифагора
Прошептал - на родном языке.
ЗАЗДРАВНОЕ
То ли волком выть - на семи ветрах,
То ли вольным быть - во чужих пирах,
На слепой земле, да в седой золе,
Мрак - непьющему да глядящему.
С четырёх сторон - площадная спесь,
Я бы вышел вон - да обещан здесь,-
Волен брагу пить, болен - братом быть
Непоющему да пропащему.
Мне бы - в волчью сыть, да не вызрел срок,
Мне бы - в нетях слыть, да возрос сынок,
Наступаю в след, оставляя - свет,
Настающему настоящему.
"- Кому чару пить?
Кому здравым быть?
- Болярину молодому,
Максиму
свет-Евгениевичу…"
ЭККЛЕЗИАСТ, ГЛАВА 12
Страшись Творца - в дни юности твоей,
Пока невнятны - немощи невзгоды,
Пока тебя не напрягали годы
Сказать о жизни - "что мне проку в ней?!"
Пока прозрачен незакатный свет,
Пока не меркнут звёзды и светила,
Пока пора дождей не наступила
За грозовыми тучами вослед.
Знай: дрогнут - стерегущие очаг,
У сильных - лопнут жилы становые,
Оставит мельник постава пустые
И смертный мрак поселится в очах.
Закроют двери на глухой засов,
Замолкнут жернова, и на рассвете
Заколобродит оглашенный петел,
И не расслышишь певчих голосов.
Их устрашит - нагая вертикаль,
Земных путей - обломы и засады,
Засохнет каперс, замолчат цикады
И, напоследок, - зацветёт миндаль.
Отягощён бессмысленным трудом,
Днесь, плакальщиц - оставив на пороге,
По вечной и протоптанной дороге
Отходит человек - в свой вечный дом.
Струна твоя - серебрянна, пока
Венчает лоб - повязка золотая,
Пока над срубом - журавель взлетает
И не разбит кувшин у родника.
Но - голоса не вспомнят твоего
Под вековой и равнодушной крышей,
Лишь прах - вернётся в прах, откуда вышел,
А дух - к Тому, Кто в нас вдохнул его.
Свой царский плащ сменивший неспроста
На каменщика кожаный передник,
Всё суета, - скажу как Проповедник,
Всё - суета и духу - маята.
Познания магический кристалл
Являл мне - притчи, сказанные кстати,
Чтоб я, - души естествоиспытатель,
В подстрочнике - прозрел - оригинал.
Подобны иглам - речи мудреца,
Его слова - вещественны - как гвозди.
По ним - постигнешь, рано или поздно, -
Что все творцы - от одного Отца.
Но я бы, сын, тебя предостерёг:
Писанье книг - докука без предела,
Их чтенье - утомительно для тела,
Покуда не открылось: Слово - Бог.
Чти Господа. В тебе - Его Завет.
И в этом - всё, что нам необходимо.
Знай: неизбежно и неотвратимо
Всё тайное - Он выведет на свет.
ПОСТСКРИПТУМ
Как отвес,
поперечен -
плоским земным основам,
Между двух огней,
в их участии половинном,
Я живу,
искровой зазор,
между телом - и словом,
Самозванный провайдер
между
Отцом и Сыном…
Самиздатовский
тощий сборник, -
в шкафу мировых поэзий, -
В упокой
упакует -
земную мою истому,
Умолчав - о свойствах
небезопасных
лезвий:
Перечёркивать вены -
червонным - по голубому...
Уходя,
выключаю свет,
сразу - во всей вселенной.
Иногда возвращаюсь,
чаще -
вином и хлебом,
Ради - девочки вечной,
пресветлой
и неизменной,
На живую нитку -
сшивающей -
бездну с небом...
БАБЬЕ ЛЕТО
1.
Ничего не придумано - лучше
Просветляющих дней сентября.
Пусть - надежды измученный лучик,
Напоследок, - согреет тебя.
В непомерных Господних щедротах
Неприметно продвинулись мы
От весеннего солнцеворота
К равноденствию света и тьмы.
Не пророчества - так примечанья,
Воплощаясь, тоска принесла,
Променяв - первородство молчанья
На голодный оскал ремесла.
Но - плачевна творимая вечность,
Если - заживо - недосказать
Про твою терпеливую верность,
Про твои золотые глаза.
О грядущей зиме не тоскуя,
Не жалея - почти ни о чём, -
Оставляю свою мастерскую,
Ухожу - за последним лучом.
(2002. 2005.)
2.
Как сказал бы торгаш - "мимо кассы",
Суемудрой своей головой
Я нырнул - в лозовые черкассы
Как последний черкас лозовой.
Но - живой и частично-здоровый,
Я на звёзды гляжу, не дыша,
И, доверчивой сучкой дворовой,
На пришельца косится душа.
Про земную недолгую славу
Бормоча нелюдские слова,
Бродит огненный зверь чау-чау
С головой изумлённого льва.
Скрежеща под живыми ногами,
Кочевая промёрзшая степь
Печенежскими злыми снегами
Пожирает всемирную сеть.
Но колотится - в сонные рамы,
Пробуждая пожар вдалеке,
Жаркий благовест - ближнего храма,-
Как синица в озябшей руке,
Освящая любовью всевышней
Своеволье оседлых свобод:
Метить окна - сиренью и вишней,
На холмы громоздя небосвод.
Несподобленный укорениться
Наступая в чужие следы,
Обожду - у мужицкой криницы
Ломозубой крещенской воды,
Лишь, до вешнего бабьего лета,
Отче, - в малую чашку - налей
Незакатного тёплого света
Для продрогшей подруги моей.
село Черкасская Лозовая,
Дергачёвский район Харьковской области,
январь-февраль 2006 г.
ПОПЫТКА БЕССМЕРТИЯ
Когда холодало и окна чужие желтели,
Хмелил - терпковатый, на розлив отпущенный, - вечер,
За кровлями кроясь, залётные ангелы пели
Битловское что-то, - я был гениален и вечен.
Вцепиться, вдышаться, плющом неотвязным увить их,
Навзрыд и навеки, - врастая и не отпуская,
Но всё же - не вспомнить, а вам - и во сне не увидеть:
Какими судьбами меня подымала Сумская,
Какими стихами, да нет, - не стихами, а - снами,
Не снами, а - взрывом - вздымалось и по ветру рвалось
Ночей одиноких - отчаянно-чёрное знамя
Тоски и свободы... И всё это - юностью звалось...
Там веяла - вечность... Там жизнь торопливо листала
Страницы пророчеств, сверяясь по судьбам и датам,
Там Гоголь, - вороной, - нахохлился над пьедесталом
И крыши вгрызались в холодную мякоть заката...
...Прозрев, опознаешь - дворов обмелевших колодцы,
Слепых переулков фонарную жёлтую слякоть,
Но что остаётся? - о прошлые дни уколоться
И, в строфах протяжных, - былое бессмертье оплакать...
...Детей не пускайте - в бездонные каменоломни
Ночей одиноких! Забейте крест-накрест ворота.
С какою по счёту, - простите, родные, не помню, -
Я жизнью прощаюсь, - отныне и бесповоротно,
Но та была - первой… И - заново, сызнова, снова
Твердит, не сгорая, - над пеплом, что теплится еле,
Прозревшая зрелость, заложница зримого слова:
"Когда холодало и окна чужие желтели..."
1978-2003
|
|