| "Флейта
Евтерпы" №3, 2007 |
* * *
Когда в гостиной бьет двенадцать раз,
По книжным полкам вниз крадется тьма,
И сеет страх на дне усталых глаз.
Ночные тени изыски ума
В нахлебников кошмара превратят;
Остановились стрелки на нуле,
Рождая черных мыслей долгий ряд -
О воздухе, огне, воде, земле
О Книге Судей, святках и чертях,
О времени, которое провел
В бессмысленном блуждании впотьмах
С тяжелым чувством, что король-то - гол;
О неудобствах в собственной судьбе...
Отсюда б дальше, легкой мыслью - прочь!
Но страх не поддается ворожбе.
Стучат часы. Не отпускает ночь.
* * *
Томясь желаньем славы на земле,
Посмертного хотя бы, но признанья,
Не радуйся, в веках оставив след -
Потомки не щедры на оправданья.
Проснулся Герцен от твоих трудов,
Иль Марксу ты предоставлял кредиты,
Сирот любил (а может, больше вдов?),
Печатал доллары или писал сюиты,
Кормя тщеславье, сжег прекрасный храм,
Потряс ли мир шедевром настоящим.....
У славы дегтя с медом - пополам.
Пили же, Шура. Может, и обрящешь.
* * *
Не ходят строем, в космос не летают -
Таким позор повсюду обеспечен.
Легко сказать - я, мол, другой, не в стае.
Но кто пред стаей оголяет печень?
Ты гость среди толпы, а не начальник.
Не нужен твой устав в чужом хозяйстве.
Но отличи от гордости зазнайство,
Но разгляди комичное в печальном,
И насладись изменчивой судьбою,
Которая, жестока и беспечна,
Всегда куда-то уведет изгоя -
В рассеянье, в подполье, в бесконечность.
* * *
Давно ли теплой ночью по Неглинной
Бродили мы, часов не наблюдая.
И был ты любопытный и наивный.
И я была, наверное, другая.
Не много лет минуло, но судьбою
По разным мы отправлены кроватям.
И деньги появились у обоих,
Но каждый по счетам отдельным платит.
Врозь завели детей, собак и дачи,
Досуг... Пусть не богат, но и не беден.
И все же - воля божья, не иначе! -
Мы двадцать лет спустя опять соседи.
* * *
Да полно, Оля! За улана?
Но этот выбор просто дик.
Что ты, что старшая, Татьяна.
Поначитались глупых книг.
Улан мне в сыновья годится,
Послушай же, душа моя,
Соплив еще твой нежный рыцарь.
Записывать его в друзья
Сердечные совсем не к спеху.
Тем боле - приглашать в альков.
Чем проложил он путь к успеху?
Десятком неплохих стихов?
Так Пушкин пишет их не хуже.
(Он, хоть гуляка и бретер,
И много поменял подружек,
Но няню помнит до сих пор!)
Тебе ж французские романы,
Пустой и лживой шелухи
Собранье, - лучше и желанней,
Чем русских классиков стихи.
От них, романов, вся кручина,
Пора им в печке отдохнуть.
Ты "Психологию мужчины"
Прочла бы лучше как-нибудь!
ШТУДИИ
Ширке
Залезаешь? С трудом? Высоко? Ничего, попыхти,
Наверху тебя ждет куча мягких больших одеял,
Мы зароемся в них, так что папа не сможет найти
Ни штанов, ни тебя, ни меня, ни концов, ни начал.
С хулиганкой бывалой приходится дело иметь.
Кто опять на гардинах висел, и почти не упал?
Поцарапанный нос - полбеды, даже может быть, треть,
Ты мне лучше скажи, где ключи и сестренкин пенал?
Кто так счастлив, что выдавил в сумочку мамину крем
И сумел отломать ручку шкафа и ножку цветка?
Хорошо, не созрели еще "почему" и "зачем",
Хорошо хоть гонять ухажеров не надо пока....
* * *
Все пустое. Коней напоить,
Да допеть пресловутый куплет.
Лыком шитое незачем крыть,
Раз просрочен обратный билет.
Все прожег, а ведь только играл.
Не в рассвет, оказалось - в закат,
Расплетая тугой магистрал
На хромые стихи без заплат.
Нежный звон сине-сумрачных зим
В колокольный сгущается груз.
Грязный снег. Глупый грех. Бледный мим
Расстается с последней из муз.
ПУСТОТА
Написано в годовщину теракта на дискотеке "Дольфи".
Погибло 22 человека, почти все - подростки.
Пустота.
Пусть. Кто там?
Отныне и навсегда - беда.
Если случится грому
Стучать в воротa -
Дыбом шерсть.
Кто здесь есть?
Кто есть дома?
Пустота.
Уподобился снам.
От прожитого выл,
Не дай Бог нам.
Дай нам Б-г сил!
* * *
Расскажи.
Не приветствуй луну молчаливой тоской,
Лучше вслух.
До души
Одинокий ли зверь, пешеход городской -
Равно глух.
Зарастут
Миллионы несказанных слов лебедой
Да быльем.
Раз мы тут,
Раздроби тишину, дай мне самый худой,
Но заем.
Гул затих,
Но подмостки пусты, и не вспомнить уже
Кто на них
Выходил.
Коломбины манят кружевным неглиже
Из могил.
Глупых строк
Слишком много сегодня. Бегом бы в кровать
От луны -
И в клубок,
И прижаться щекой к старой кукле, и спать,
Видя сны.
МАЛЕНЬКИЙ СТИХ
Много маленьких забот -
Крема на ванильный торт
Масла в гаснущий огонь,
Новой ваксы сапогам.
Много маленьких причин
Говорить себе "Не тот",
Говорить ему "Не тронь",
Говорить другим "Не дам".
Сколько маленьких идей:
"Будет легче, говорят",
"Ныне всякий одинок",
"Важно - близко не пустить".
Столько горькой пустоты:
Новый лист календаря,
Новый вечер на порог,
Груда мелочи в горсти.
* * *
Это будут другие, не мы -
Те, кто парусник спустит на воду,
Натянув алый парус, пройдут
По неведомым южным морям,
Кто не видел тюрьмы и сумы -
Не поймет, что такое свобода,
И неважно - партер ли, редут -
Но стреляю на сцене не я.
Это будут другие, и пусть -
Те, кто жертвует всем за идею,
Я ж, пройдя по Сенатской в строю,
Государю без мук присягну.
Слишком странен должно быть и пуст
Мир без эллина и иудея:
Потерявший дорогу свою
Объявляет идущим войну.
Я ни книги не жгу, ни мосты,
Не служу журналистам мишенью,
Мне не нужно регалий и лент
И от главного сейфа ключей.
Но зато наклоняешься ты
Надо мною прозрачною тенью
Обещая волшебный рассвет
Самой нежной из наших ночей.
|